Культура русского старообрядчества XVII – XX вв. Издание третье, дополненное - Кирилл Яковлевич Кожурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Третий период развития старообрядческой письменности (1683—1725) был отмечен гибелью главных старообрядческих писателей первых лет раскола и появлением нового поколения старообрядцев – братьев Андрея (1674—1730) и Симеона Дионисьевичей (1682—1741), Даниила Викулина (1653—1733), Петра Прокопиева (1665—1719), Феодосия Васильева (1661—1711), Ивана Филиппова (1661—1744), инока Евфросина Куржецкого (2-я половина XVII века), дьякона Александра Керженского (1674—1720). В этот период общественная активность староверов уходит в глубину народных масс, преимущественно крестьянских. Одновременно, как уже отмечалось выше, начинается процесс становления и развития старообрядческих центров во всех регионах страны, которые, подобно древнерусским монастырям, становятся вместе с тем и выдающимися центрами книжности. Так, собранная в Выговском общежительстве библиотека включала в себя практически все древнерусское книжное наследие. При этом в ее состав входили не только богослужебные, богословские и полемические книги, но также и книги учебные. Среди последних можно было встретить разнообразные грамматики и риторики, сочинения античных и современных философов, «Диалектику» Иоанна Дамаскина и «Великую науку» Раймунда Люллия.
Духовными руководителями и писателями Выговской пустыни в этот период были созданы сотни оригинальных сочинений, среди которых знаменитые «Поморские ответы» Андрея Дионисьевича – грандиозный свод знаний по богословию, церковной археологии и палеографии, направленный в защиту старой веры от нападок синодальных миссионеров. На Выгу создавались также философские и исторические сочинения («Виноград Российский» и «История об отцах и страдальцах соловецких» Симеона Дионисьевича, «История Выговской пустыни» Ивана Филиппова и другие).
Литература четвертого периода (1725—1760) отражает процесс дальнейшего разделения староверия на согласия, каждое из которых стремилось обосновать свою истинность и преемственность от древлеправославной традиции. Особенностями этого периода стали развитие и фиксация в памятниках старообрядческой письменности разных эсхатологических теорий, а также весьма оживленная полемика между представителями разных согласий. К этому периоду относятся произведения таких писателей, как Мануил (1691—1759) и Трифон Петровы (1670—1766), Даниил Матвеев (1687—1776), Михаил Вышатин (1667—1732), Гавриил Семенов Украинцев (1675—1750), Матвей Андреев (конец XVII – первая половина XVIII века).
Пятый период (1761—1821) проходил на фоне отношения правительства к старообрядчеству «в духе широкой терпимости и гуманности». Вместе с тем в это же время возрождается крайне радикальное эсхатологическое учение, проповедниками которого стали бегуны (странники) во главе со своим учителем Евфимием. Основу эсхатологических построений в сочинениях староверов-странников составило учение о Петре I – антихристе. Характерной особенностью этого времени является господство эсхатологической тематики в старообрядческой литературе. К пятому периоду принадлежат имена таких писателей, как Андрей Борисов (1734—1791), Иван Алексеев (1709—1776), Федор Петрович Бабушкин (1764—1842), Василий Емельянов (ум. 1797), Гавриил Скачков (1745—1821), Илья Алексеевич Ковылин (1731—1809), Сергей Семенович Гнусин (ум. 1839).
Грандиозный труд под названием «Щит веры» (1789—1790) был создан поморцем Тимофеем Андреевым. Это сочинение представляет собой ответы старовера-беспоповца на 382 вопроса старообрядцев-поповцев. В отличие от «Диаконовых» и «Поморских ответов», авторы которых отвечали на вопросы синодальных миссионеров и были тем самым связаны необходимостью самоцензуры, в «Щите веры» многие положения беспоповской доктрины излагаются значительно подробнее и определеннее. Детально рассматривается положение церкви, вынужденно лишившейся священства; подробно излагаются все новшества и искажения в вероучении и деятельности новообрядческой церкви (автор насчитывает 131 разновидность таких искажений по сравнению с дораскольной церковью!). В произведении дается обоснование практики совершения таинств крещения и покаяния мирянином при отсутствии православного священнослужителя. Автор «Щита веры» демонстрирует глубокие познания не только в святоотеческой литературе, каноническом праве и истории Церкви, но и в современной ему филологии и историографии. Он обращает углубленное внимание на круг проблем, называемых на современном философском языке взаимосвязью сущности и явления, формы и содержания, а также на герменевтику, принципы истолкования текстов.
Другое фундаментальное беспоповское сочинение «Меч духовный» было создано в 1771 году наставником новгородских федосеевцев Алексеем Самойловичем (1691—1771) и также направлено против старообрядцев-поповцев. Автор, по некоторым сведениям, обучавшийся в семинарии, был достаточно неплохо знаком с европейской схоластикой и философией. Это явствует как из структуры произведения с его стремлением к схоластической систематизации, так и из использования аристотелевских четырех причин в методике построения доказательств.
Особой плодовитостью отличался писатель-поморец Павел Любопытный (псевдоним Платона Львовича Светозарова, 1772—1848). Около 30 лет он прожил в Петербурге. Здесь началась его литературная деятельность и была создана бόльшая часть сочинений. Список трудов Павла Любопытного превышает сотню названий. Среди них – письма, речи, эпитафии, полемические произведения (в частности, его приверженность к древнейшему «наонному» пению отразилась в стихотворном послании к Андреяну Скачкову, где он ругает последнего за пение «наречное»). Однако наибольшую известность Павлу Любопытному принесли его исторические труды: «Словарь 86 отменных и важных мужей староверческих церквей» и «Каталог, или библиотека писателей староверческой церкви». Для создания этого монументального произведения автору потребовалось около 15 лет (1813—1828). Сочинение разошлось в рукописных копиях, а с 1861 года не раз публиковалось в журналах и книгах.
Если шестой период (1822—1860) характеризовался вынужденным упадком книжной деятельности старообрядцев, связанным с ужесточением политики правительства Николая I в отношении старообрядчества и попыткой старообрядцев приспособиться к новым условиям (что, в частности, выразилось в перемещении духовных центров поповцев и беспоповцев в Москву), то седьмой период (1861—1905) явился временем самого настоящего подъема старообрядческой литературы, когда на первый план вновь выдвинулись сочинения полемического характера (споры между староверами и миссионерами синодальной церкви). В эти годы широкое распространение получили произведения, размноженные на гектографе.
В целом можно отметить, что старообрядческая литература седьмого периода изучена наиболее слабо. Быть может, отсутствие внимания к данному периоду со стороны историков связано с тем, что старообрядчество в это время почти полностью отошло от форм социального протеста. Деятельность старообрядцев в это время была направлена, в основном, на решение внутренних проблем: взаимоотношения между согласиями, отношение к официальной церкви, догматические споры и т. п. «Однако даже беглый обзор старообрядческой книжности того времени показывает, что рукописная традиция не только сохранила большинство старых жанров и памятников, но и обогатилась новыми, весьма интересными. Староверие выдвинуло из своих рядов замечательных писателей, историков, библиографов»[64].
Среди самых известных имен этого периода – Дионисий Васильевич Батов (1825—1910), Андрей Александрович Надеждин (1836—1909), Иван Иванович Зыков (1837—1913), Лев Феоктистович Пичугин (1859—1912), Терентий Акимович Худошин (1858—1927), Иларион Кабанов (Ксенос) (1819—1882), Онисим Швецов (епископ Арсений Уральский; 1840—1908), Иван Усов (епископ Иннокентий Нижегородский; 1870—1942), Владимир Михайлович Карлович (ум. 1912), Прокопий Максимович Безводин, Владимир Макаров и другие.
В этот период широко развернулась полемика между представителями поморского (беспоповского) и белокриницкого (поповского) согласий по поводу каноничности белокриницкой иерархии. Вместе с тем вторую половину XIX – начало XX века можно считать временем самоутверждения старообрядцев основных согласий как единственных носителей старины. Именно поэтому появилось большое количество всевозможных «Родословий», в которых авторы стремились показать преемственность духовного родства для того или иного толка от первых старообрядческих учителей. Примером таких исторических сочинений могут считаться «Родословие часовенного согласия» инока Нифонта (конец XIX века), «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири» (1860-е годы), «Родословие филипповского согласия» (конец XIX века), «Родословие часовенных Зауралья» черноризца Валентина (1870-е годы, дополнено в 1910-х годах), «Исторические очерки уральского старообрядства» А. Т. Кузнецова (опубликовано в 1915 году, но бытовало также и в рукописных списках) и т. п.
Восьмой период (1906—1918) – «золотой век» старообрядчества – хотя длился и недолго, но оставил большое количество памятников книжности, созданных в разных регионах. На этот период пришелся расцвет творчества таких писателей, как Василий Захарович Яксанов (1868—1935), Трофим Сергеевич Тулупов (1879—1938), Федор Ефимович Мельников (1874—1960), епископ Михаил Канадский (Семенов; 1874—1916), Яков Алексеевич Богатенко (1875—1941), Иван Акимович Кириллов, Иосиф Климентович Перетрухин, Дмитрий Сергеевич Варакин,
